Осколки (Трилогия) - Страница 256

256

А вот что станет с городом?

Возникшее было ликование начало угасать, медленно, но неотвратимо.

Антреа останется без своего Стража по крайней мере до тех пор, пока не родится и не вырастет новый. Но кто будет его зачинать, если я сбегу? Купель. А кто будет его учить? Да, многое станет ясным само по себе, с течением времени, но если вспомнить, как трудно было мне составлять из осколков знаний правильную мозаику… Конечно, будущий Страж справится. К концу своей жизни — определенно. Если доживет до предписанного срока. Но сколько ошибок он успеет совершить? И не появится ли среди них той единственной, которая сможет привести к гибели всего города? Довольно позволить безумию один раз беспрепятственно проникнуть за городские стены, и оно будет находить все новые и новые лазейки… Антреа падет. А если выживет, то цена этой жизни будет недостойно велика.

Мне нет дела до того, как относятся к Стражу. Плевать, что на меня смотрят косо и брезгливо, полагая не человеком, а чудовищем! Я люблю свой город. Наверное, потому, что чувствую его душу полнее всех прочих жителей. Допустить, чтобы моя любовь погибла? Нет. Не могу. А позволить моей королеве остаться наедине с долгом, который и так непомерно тяжел… Легче самому положить голову на плаху. Пусть я никогда не дождусь от Наис благосклонности, но в отместку заставлять ее страдать? Глупо и недостойно. Хватит уже совершенных ошибок! Передо мной открыли дверь в другую жизнь? Спасибо, крайне признателен. Но я еще не прожил ЭТУ. И, если позволите, сначала попробую испить до дна уже налитую и пригубленную чашу.

— Как вы полагаете, сколько у меня есть времени?

Он подумал, посчитал что-то в уме, собрал переносицу смешными складками.

— Не менее суток.

— А, тогда все в порядке!

Зеленые глаза недоверчиво расширились:

— А мне показалось, что вы вовсе не прочь…

И как он ухитряется читать мои мысли? С помощью живого серебра в своей крови? Вряд ли: судя по предыдущим объяснениям, они заключили между собой договор, и прибегают к помощи друг друга только в крайних случаях. Хотя, может быть и так, что мой случай самый, что ни на есть, крайний.

— Вы не ошиблись. Признаться, искушение было велико.

— Но вы с ним справились?

— Наверное, да. Сейчас. Возможно, потом буду жалеть о сделанном выборе.

— Конечно, будете! Любое действие при внимательном рассмотрении оказывается не настолько верным, как видится сначала. Но все же… Постарайтесь не жалеть. У вас есть цель существования, держитесь за нее крепче: не многие могут похвастать, что знают, во имя чего живут.

— Но я — всего лишь оружие, если разобраться.

— Оружие? Согласен. Но не бессловесное и не безвольное, а это многого стоит.

Он встряхнул куртку, недовольно качнул головой, но просунул руки в рукава:

— И соли сколько выступит… Пожалуй, за весь год я так часто не занимался стиркой, как в этом городе.

— Я одолжу вам что-нибудь из своей одежды.

— Благодарю. И не глядите так печально: то, что свершилось, не поддается изменениям, а то, что только собирается произойти, нам неизвестно, потому бесполезно грустить и о прошлом, и о будущем! Настоящее же и вовсе незаметно проходит мимо… Оружие? Ну и пусть! Клинок — ничто без руки, которая его держит, и без разума, который его направляет. А ваш случай идеален, потому что вы и меч, и воин. Неужели не договоритесь сами с собой? Попробуйте, вам понравится!

Действительно, почему бы не попробовать? А он умеет убеждать. И все же… Так искренне и доходчиво объяснять решения трудных задач могут только те, кто уже их решил. Очень похоже, что парень болен тем же недугом, что и я.

— Можно задать вопрос?

Джерон хитро усмехнулся, словно понял, в какую сторону текут мои мысли:

— Он настолько важен для вас, что вы испрашиваете разрешения?

— Да.

— Задавайте, что с вами поделать…

Шутник. А поначалу казалось, и смеяться не умеет. Воистину, первое впечатление обманчиво!

— Вы так легко и просто рассуждаете об оружии и его применении… Этому должна быть причина.

— Она имеется.

— Ваша жизнь тоже подчиняется правилам, верно?

Он поднял взгляд в небо и взъерошил пятерней волосы на затылке.

— Скорее, требованиям и ограничениям.

— Как моя?

— М-м-м-м-м… Честно говоря, не пытался сравнивать. Но, если посмотреть в целом… Есть кое-что похожее.

— Значит, вы тоже, своего рода…

— Оружие? Можно и так сказать.

— И… как вы к этому относитесь?

Зеленые глаза азартно сверкнули:

— Вы хотите услышать ответ правильный или честный?

— А есть разница?

— И еще какая! Ну, выбирайте!

Есть, над чем задуматься. В самом деле, что я хочу получить? Подтверждение разумности собственных выводов или созвучие душевным терзаниям? Что важнее? Конечно, первое. Но как скучно всегда быть расчетливым и разумным!

— Ответьте честно.

Он сделал паузу, но вовсе не для произведения большего эффекта, а чтобы самому выбрать из множества вариантов нужный.

— Меня это бесит.

Фраза была произнесена тем тоном, который никогда не вызывает сомнений в правдивости: спокойным, чуть усталым и почти равнодушным. Именно так, как мог бы сказать и я. Именно так, как я думал.

— Кто-то идет.

Как он узнал? Звук шагов стал слышен лишь спустя несколько вдохов. А еще через полминуты на двор форта ступила нога ре-амитера, запыхавшегося, встревоженного и готового ко всему на свете.

256